The Glass Wall  The Glass Wall  The Glass Wall  The Glass Wall  The Glass Wall  The Glass Wall  The Glass Wall  The Glass Wall

Если вы считаете сайт интересным, можете отблагодарить автора за его создание и поддержку на протяжении 18 лет.

The Glass Wall

«СТЕКЛЯННАЯ СТЕНА»
(The Glass Wall)

США, 1953, 82 мин., ч/б, «Columbia»
Режиссер и сценарист Максуэлл Шейн, композитор Лейт Стивенс
В ролях Витторио Гассман, Глория Грэм, Энн Робинсон, Дуглас Спенсер, Робин Рэймонд, Джо Туркель

Ветеран Второй мировой войны Питер Кабан незаконно обвинен в преступлении, которое он не совершал, и объявлен персоной нон-грата в США. Питер незаконно пробирается в родную страну в поисках солдата американской армии Тома, который может доказать его невиновность. У нашего героя есть ровно сутки, чтобы достичь цели, иначе он навсегда потеряет американское гражданство...
Раритетный фильм. На международном кинофестивале в Локарно картина получила специальный приз.
Витторио Гассман-итальянская знаменитость «номер первый» во всех смыслах. Он и Гамлет на сцене, и комик в итальянских фильмах, и «латинский любовник» в фильмах американских, и сатирик на телевидении, и декламатор философских стихов современных поэтов на долгоиграющих пластинках, и участник конференций, митингов и манифестаций по разным поводам, включая борьбу за отмену цензуры и выборы «королевы красоты», он еще и организатор театров и театрализованных программ, режиссер, продюсер, директор, администратор, автор полемических статей, персонаж светской хроники, красавец с фотооткрыток. Он-везде, и везде с успехом, а если не с успехом, то с шумом. Он-«матадор». Так называлась специальная рубрика итальянского телевидения. Матадор-это герой дня, победитель на шумном и пышном ристалище, переживающий свои лучшие минуты не в старомодном одиночестве, а на глазах тысяч-или миллионов. Бой быков-это опасность, кровь, смерть, но это и игра, спектакль, лицедейство. И если это политика, то когда-то там она кончится, войной или миром-а пока что это выборы, интервью в международных аэропортах. А если это искусство, то где-то там, в конце концов, маячат духовные глубины и эстетические высоты-а пока что это гала-премьеры, нарядная публика на модных фестивалях, глянцевые обложки иллюстрированных еженедельников. Иллюзорная жизнь, которая имеет все признаки реальной, но гораздо наряднее. Это стихия Витторио Гассмана и питательная среда его таланта. В телевизионных передачах «Матадор» он поэтому был истинным героем, и финал этой антрепризы был тоже героический: Гассману запретили сыграть скетч, высмеивающий политического «матадора» Акилле Лауро-мэра Неаполя, богатейшего судовладельца, депутата парламента и лидера монархической партии. Запрет вызвал скандал. Скандал был эффектный. Гассман заявил, что ноги его больше не будет на телевидении подумал и добавил: по крайней мере, в ближайшие два года. Ближайшие два года Гассман посвятил организации нового театра. Среди многочисленных «специальностей» Гассмана главная-театральный актер. На первый взгляд он этой специальностью пренебрегает. А на самом деле остается театральным актером повсюду-даже в своей общественной деятельности. И уж тем более-в кино. Поэтому следует остановиться на театральной работе «национального Витторио», как называет его пресса (подобно тому как Джина Лоллобриджида-просто «национальная Джина», София Лорен-«национальная София», Альберто Сорди-«национальный холостяк», а, скажем, Витторио Де Сика, при всей своей популярности, именуется все-таки по фамилии, так что это «национальное» панибратство указывает не только на всеобщую известность, но и на общепризнанную
«сенсационность» данного персонажа). Витторио Гассман родился 1 сентября 1922 года в Генуе. Окончил Академию драматического искусства, основанную в Риме известным критиком и театральным деятелем Сильвио Д'Амико. Именно здесь он сформировался как актер романтического стиля и здесь же усвоил современный прогрессивный взгляд на «импеньо» (служение, общественную задачу) актера в мире социальных противоречий и борющихся идей-и увлекся всем этим в полную меру своего пылкого, искреннего и несколько поверхностного темперамента. В дальнейшем Гассман так же искренне и с такой же опасной легкостью усваивал и другие идеи, и если он сегодня, безусловно, «левый», то это та левизна и прогрессивность, которая не мешает коммерческому успеху, скорее, даже помогает ему. Но мы еще не сказали о театре. Две роли знаменательно определили облик Гассмана как драматического актера: «Кин, или Гений и беспутство» Александра Дюма и «Гамлет» Шекспира. В послевоенной Италии оказалось вакантным место первого трагика, и Гассман занял его без боя. «Кина» он позже сам экранизировал, дебютировав как кинорежиссер в этом цветном, панорамном и уже забытом фильме. А Гамлета сыграл в организованной им труппе с пышным названием «Театр итальянского искусства». Вторым организатором и режиссером театра был Луиджи Скуарцина (постановщик, в частности, и спектакля «Гамлет»), и общение с этим мастером благотворно повлияло на Гассмана. Он не стал менее предприимчивым, но включил в сферу своей предприимчивости более актуальные творческие проблемы.
После скандала с «Матадором» Гассман приступает к грандиозному предприятию-организует Театро пополаре итальяно (Итальянский народный театр). Театр был задуман как передвижной, с собственным переносным залом-шапито, «чтобы принести настоящее искусство туда, где обычно его не видят». Гассман поставил и сыграл здесь романтическую трагедию итальянского классика Алессандро Мандзони «Адельки» и, как всегда, имел огромный успех. Только с поездкой по дальним окраинам дело не вышло: дорогостоящий театр-шапито был сооружен со слишком большим размахом, его трудно было собирать и разбирать. Так что маршруты «мобильного театра» Гассмана мало чем отличались от обычных дорог всех бродячих трупп. Ныне он не без выгоды продал свой шапито в Египет. Следующий успех: «Царь Эдип» Софокла. Потом провал: «Марсианин в Риме»-политическая сатира Эннио Флайано, где Гассман играл марсианина, чистого и простодушного, как вольтеровский Кандид. Провал этот позволил Гассману продемонстрировать свое дарование публициста и полемиста: он бросился в бой против всех критиков своего спектакля, не оставив без ответа ни один отрицательный отзыв. Гассман вообще все умеет объяснить. Однажды журнал «Вие нуове» опубликовал письмо читателя, который спрашивал: как это такой большой и серьезный актер Гассман может опускаться до фотороманов-«фуметти». Гассман ответил читателю, что это дело не хуже любого другого. «Если я несу в себе искусство-я принесу его и в фото-роман. Для пошлых сюжетов я не позировал, а бывают сюжеты и не пошлые. Тем более что «фуметти»-духовная пища миллионов, которые не доросли еще до более серьезных вещей. Надо же и о них подумать». В 1961 году Италия отмечала 25-летие со дня смерти крупнейшего итальянского драматурга Луиджи Пиранделло. В своем Театро пополаре Гассман поставил одну из лучших и труднейших пьес Пиранделло «Сегодня мы импровизируем». В порядке предусмотренной автором «импровизации» он осовременил пьесу так, как если бы это была пародия на Пиранделло, да и сам Гассман заявил, что его цель-произвести скандал «среди всей этой юбилейной риторики». А так как сама пьеса намного интереснее такого замысла, то критики осудили спектакль почти единодушно. «Унита» писала: «Гассман манипулирует пьесой без всякой цели». Публике, однако, спектакль понравился. Гассман ввел в него «дискуссию режиссеров», представив в ряде карикатур Л. Висконти, Ж.-Л. Барро, Орсона Уэллеса и других. Шуму было много. С тех пор Гассман больших театральных начинаний не предпринимал, продолжая лишь время от времени выступать со спектаклем-концертом «Игра героев». Театро пополаре итальяно еще существует, но лишь тогда, когда Гассман о нем вспоминает, то есть, собрав труппу для нескольких гастрольных выступлений, он присваивает ей на месяц-другой имя ТПИ. Случается это не часто, потому что основное для Гассмана сейчас-съемки в кино. Гассмана всегда охотно снимали в кино. Он «смотрится» в самых разнообразных ролях, в том числе и никчемных. Начиная с 1947 года Гассман снимался более сорока раз и в Италии и за границей. Бывало, что очередной фильм с его участием начинали крутить прежде, чем предыдущий сошел с экрана, и актер переходил в новую картину, так сказать, «не стирая грима», поскольку менялось название фильма, но не менялся персонаж: роковой соблазнитель и сердцеед или соблазнитель и сердцеед не роковой, а легкомысленный-весельчак, шалопай. Джузеппе Де Сантис поручил Гассману в «Горьком рисе» первую серьезную роль: это был вор и убийца, не отказывающийся также воспользоваться и каторжным трудом сборщиц риса. Де Сантис показал зрителям и Гассману, на что бывают способны те самые красавчики-сердцееды, которых он обычно играет. Фильм имел художественный и коммерческий успех, но про Гассмана критики писали, что он «не на месте». Ибо место его было, по общему мнению, там, где им можно было любоваться. И Гассман не стал спорить. Он снимается там, куда его зовут: у Альберто Латтуады в «Анне», у Марио Солдати в «Знаке Зорро», в нескольких схожих фильмах в Соединенных Штатах. К советским кинозрителям он «попал из Америки», причем не с лучшими своими работами: сначала нам показали его в «Рапсодии» Чарльза Видора как партнера Элизабет Тейлор, потом-в «Войне и мире» Кинга Видора в роли Анатоля Курагина. Первая роль дает представление о том, как используют Гассмана в Голливуде, вторая-как работа в Голливуде лишает актера творческого воображения и даже простого любопытства. Как-никак Курагин-толстовский персонаж, он не только участвует в развитии сюжета, но и представляет собой типичный (не только для изображаемой эпохи) характер. И это можно передать актерски даже в рамках кинематографической адаптации. По-видимому, Гассману это просто не пришло в голову; он и тут плыл по течению. А между тем-он мастер. В 1959 году Дино Ризи ставит с его участием картину «Матадор» (после которой это слово и стало ассоциироваться с Гассманом)-и здесь актер создал, наконец, образ, не только достойный его прежних театральных работ, но и открывший для него новые перспективы в кино и вообще в творчестве. Он показал «среднего» итальянца в неравной схватке с трудностями жизни. Фигура была комичная и патетическая. В этой роли как будто соединилось все, что нужно Гассману и зрителям: «хлеб» (точные жизненные наблюдения, правда бытовых зарисовок), «любовь» («утепление» чувств, специальная кинематографическая «человечность», позволяющая все понять, все простить и уйти из кинозала с доброй улыбкой, приятным ощущением растроганности и спокойной душой) и «фантазия» (увлекательные темы, остроумная разработка выигрышных ситуаций, «игра» в самом общем смысле слова, отличная, высокопрофессиональная игра актера с таким реквизитом, как жизненное правдоподобие, социальные проблемы, национальный характер). Читатель легко поймет, о чем идет речь, если вспомнит шедшие у нас фильмы «Полицейские и воры» Стено и Моничелли. «Все по домам» Коменчини, «Трудная жизнь» («Журналист из Рима») Ризи и сравнит их с фильмами, показанными ранее-с «Похитителями велосипедов» Де Сика или с «Дорогой надежды» Джерми. О картинах типа «Полицейские и воры» не скажешь, что они неправдивы, но это такая правда, которая не портит нервы и на которую приятно смотреть. Когда пришла пора таких фильмов-пришло и время Витторио Гассмана. Красавчики его ранних фильмов вовсе не выражают художественных стремлений актера. Конечно же, Гассман хочет быть правдивым, резким, современным. Но ему нужно нравиться. Не внешностью и не «благородством поступков», а своей игрой. И его правдивость, и его резкость, и его современность-все должно быть замечено, иначе ему будет просто неинтересно. Демонстративность-вот что лежит в основе его таланта. Витторио Гассман-прогрессивный человек и в искусстве и в общественной жизни, и роли, в которых оказалось возможным быть ярким, нравящимся и прогрессивным одновременно-эти роли вывели Гассмана в число лучших современных киноактеров. Такую оценку он получил повсюду, где шли «Поход на Рим» Луиджи Коменчини, «Обгон» Дино Ризи и его же «Чудовища». Роли эти разные, но в каждой из них восхищают острая характерность, мастерский рисунок образа, великолепная пластика, обаятельный артистизм. Лучший итальянский Гамлет-Гассман оказался и одним из лучших комедийных актеров; он играет и бытовую комедию, и сатиру, и фарс, он бывает гротескным и эксцентричным, но всегда его игра очень естественна, понятна самому неискушенному зрителю, словом, всегда правдива. Роль, сыгранная Гассманом в фильме Коменчини о знаменитом «походе на Рим», с которого начинается история «славного двадцатилетия» диктатуры Муссолини, приобрела значение анти-фашистской сатиры. Годами итальянцев заставляли зубрить в школах высокопарные описания «незабываемого события»; еще и теперь находятся люди (и политические группировки), прославляющие это «великое прошлое». Фильм с участием Гассмана дает свою, издевательскую интерпретацию пропагандистского мифа. Картина показывает, что многократно воспетая «идейность» участников «похода» была чистой липой, в ней выве-дены в качестве героев лицемеры, трусы и подлецы. Молодой фашист, которого с чрезвычайной серьезностью играет Гассман-не лицемер и не подлец, а то, что у нас называется «придурок». Все идут, идет и он. Но в то время как ноги его шагают к Риму, душа рвется домой, подальше от этих чудных людей, одетых в черные рубашки и непрерывно что-то вопящих. Страшно то, что и такие придурки дошли до Рима и сами научились произносить фашистские лозунги. В сатирической пьесе Федерико Дзарди «Тромбоны» Гассман играл когда-то сразу несколько ролей-играл в нарочитой балаганно-ярмарочной манере. Пьеса, спектакль и Гассман имели тогда огромный успех. Дино Ризи предложил Гассману повторить этот опыт в кино в компании с замечательным комиком Уго Тоньяцци. В фильме «Чудовища» он создал каскад пародийных, сатирических и гротескных фигур, в том числе самого себя в своих прежних ролях слащавых любовников, а также беззубого полицейского, врача-шарлатана и литературную даму, от которой зависит присуждение каких-то премий. Наконец, в «Обгоне» Гассман сыграл типичного римского гуляку, нахального и обаятельного, пылкого и вульгарного-молодое здоровое животное, которому всяк злак на пользу. Сыграл с непередаваемым блеском, с абсолютной «узнаваемостью». После «Обгона» его популярность возросла невероятно -и персонаж Гассмана «пошел в серию». Об этом уже не раз писали в итальянской прессе (как писали и о том, что нынешние киногерои Гассмана разговаривают языком, настолько характерным для римской улицы, что хоть уши затыкай). Но никто не обращает упреков к самому актеру, винят Дино Ризи и вообще кинематографическую машину. Во всем облике этого актера много от театрального Кина, но еще больше-от атмосферы современного «итальянского бума», что удачно выразил итальянский журналист Винченцо Таларико, написав: «Он человек наших дней, он владеет ключами к успеху. Будучи великим актером, Гассман сверх того великий импрессарио и удивительный пресс-агент самого себя. В культе его личности среди тысяч и тысяч поклонников все имеет значение-и его браки с сопутствующими им пресс-конференциями и романтические биографии в еженедельниках. Это Кин-матадор нашего времени. Романтизм со счетом в банке, анти-конформизм наверняка. Кин-или Гений и благоразумие».
Витторио Гассман-действительно большой талант. И он действительно стремится воплотить передовые идеи нашего времени, как он их понимает. И он искренне хочет служить своим искусством обществу. Его шумливость и демонстративность бывают смешны, но не бывают фальшивы. Он всегда, во всех образах, созданных им. вызывает симпатию, и он ее заслуживает-этот «национальный Витторио» итальянцев.