Если вы считаете сайт интересным, можете отблагодарить автора за его создание и поддержку на протяжении 18 лет.

ДЖУЛЬЕТТА МАЗИНА
(Giulietta Masina)

Актриса родилась 22 февраля 1921 года в Сан-Джорджо ди Пиано, Эмилия-Романья, Италия. Умерла 23 марта 1994 года в Риме, Италия от рака. Имя при рождении Джулия Анна Мазина. Рост 157 см. Была замужем за Федерико Феллини (1943-1993), имела одного ребенка. Крошечный рост. Волосы цвета блондинки. В фильмах Федерико Феллини появляется как многострадальная, часто подвергаемая насилию, но никогда не унывающая женщина.
Джульетта Мазина провела часть своих подростковых лет, живя с овдовевшей тетей в Риме, где она увлеклась театром и получила степень по философии. Свою карьеру на радио она начала с передачи «Терцольо» (1942), о приключениях молодоженов Чико и Паллины по сценариям, написанным Федерико Феллини. Сериал принес ей большой успех. В следующем году она вышла замуж за Феллини и стала вдохновляющей музой многих его фильмов. Дебютировала в кино в фильме «Без жалости» (1948) режиссера Альберто Латтуады, но по-настоящему заработала себе репутацию следующими несколькими фильмами: «Персидский дом» (1951) режиссера Луиджи Коменчини, «Огни варьете» (1950), который также ознаменовал дебют Феллини как режиссера, и «Европа 51» (1952), режиссера Роберто Росселлини. Ее творческое сотрудничество с мужем по-настоящему началось с оскароносного фильма «Дорога» (1954), за которым последовали «Мошенничество» (1955) и получивший широкое признание «Ночи Кабирии» (1957), который снова получил «Оскар» и принес ей награду за лучшее женское исполнение на Каннском кинофестивале. В последующие годы она сыграла множество запоминающихся ролей в таких фильмах, как «Фортунелла» (1958) режиссера Эдуардо Де Филиппо, «Администрация города» (1959) режиссера Ренато Кастеллани, «Джульетта и духи» (1965) и «Джинджер и Фред» (1986) оба Феллини. С 1966 по 1969 год она вела чрезвычайно популярное радио-шоу «Lettere aperte a Giulietta Masina» и снялась в телесериалах «Элеонора» (1973) режиссера Сильверио Блази и «Камилла» (1976) режиссера Сандро Болчи, основанный на романе Фаусты Чиаленте «Un inverno freddissimo» (1966). Она умерла в Риме в 1994 году, всего через 5 месяцев после смерти мужа. Ее сын от Федерико Феллини (по имени Федерикино) умер, когда был младенцем. Дэвид Линч встретил ее на Монреальском кинофестивале 1986 года, где впервые состоялась премьера «Синего бархата».
В 1943 году Федерико Феллини-в то время начинающий карикатурист, сотрудник юмористического журнала «Марк Аврелий» и автор небольших эстрадных сценок-написал для римского радио серию забавных передач о жизни двух влюбленных-Чико и Паллины. Комические злоключения молодоженов имели успех; одному из кинопродюсеров пришла мысль показать их на экране. Феллини, которому предложили взять на себя постановку, позвонил исполнителям. Встреча с «Чико» его разочаровала-он оказался пожилым, лысеющим и толстым господином. Феллини решил, что «Паллина», должно быть, под стать своему партнеру. В кафе, где было назначено свидание, он явился, опоздав на целый час. За столиком его ждала маленькая светловолосая девушка, растерянная и огорченная. Ее звали Джульетта Мазина. Она родилась в Болонье, выросла у тетки в Риме. Окончила гимназию сестер урсулинок. Готовилась стать пианисткой, но увлеклась археологией и поступила в университет. В студенческом экспериментальном театре играла Плавта, Гольдони. Потом ее пригласили в театр Квирино и на радио. Фильм «Чико и Паллина» так и не состоялся. Зато спустя три месяца Феллини и Мазина поженились. Вскоре в Рим вошли войска союзников. Феллини нашел новый заработок: набрасывал юмористические моментальные портреты победителей. Американцы их охотно покупали. Мазина продолжала заниматься в университете. Однажды в лавочку, где Феллини и его приятель изготовляли сувениры для солдат, зашел Роберто Росселлини. Он собирался снять короткометражный фильм о доне Морозини-римском священнике, которого расстреляли немцы. Феллини предложил расширить тему. Вместе с Серджо Амидеи и Росселлини он написал сценарий «Рим-открытый город». Фильм, вышедший в 1945 году, положил начало неореализму. Успех был грандиозный. Феллини сразу стал известным сценаристом. Джульетта Мазина тоже увлеклась кино. Но продюсеры находили ее недостаточно красивой. И хотя Феллини писал один сценарий за другим, его жена довольно долго не могла добиться роли. «Я чувствовала себя обделенной, лишенной собственного дела, и это чувство все обострялось»-вспоминала актриса. Наконец в 1947 году она сыграла в фильме Альберто Латтуады «Без жалости» (по сценарию Феллини и Пинелли) небольшую роль проститутки Марчеллы. Мазина создала образ, очень близкий к тому, который мы увидели впоследствии в «Ночах Кабирии». Ее Марчелла так же импульсивна, вспыльчива и незлобива, как Кабирия. И так же до смешного простодушна. Есть что-то детское в ее неистребимой вере в счастье (бывают же на свете чудеса), в энергии, которая ей не дает минуты посидеть на месте, в бурности реакций. Артистка показала сложность примитива; простодушие граничит тут со святостью, доверчивость и непосредственность трагикомичны. Мечты Марчеллы о хорошей, «честной» жизни выглядят нелепо-не потому, что они неестественны (муж, дети, дом-казалось бы, обычные желания), а потому, что сама жизнь нелепа и ненатуральна. За свое первое выступление в кино Мазина получила «Серебряную ленту»-приз итальянских критиков за лучшее исполнение «второй роли». «Потом был еще один фильм и еще одна вторая роль в «Огнях варьете»-рассказывает артистка. Кругом говорили, что мне предстоит большая карьера. Однако ни один продюсер не давал мне ничего, кроме эпизодов. Даже в «Белом шейхе», который ставил мой муж, я играла самую маленькую роль-уличную девку Кабирию-за гонорар в пятьдесят тысяч лир. Я уже начинала думать, что до конца своих дней буду выступать в таких ролях». «Дорога»-третий самостоятельный фильм Феллини (1954)-принесла ему и Мазине мировую славу. Международные премии сыпались, как из рога изобилия; их число перевалило за шестьдесят. Бой с продюсерами был наконец-то выигран. Джульетту Мазину называли гениальной. Дино де Лаурентис, финансировавший «Дорогу», был вынужден признать свою неправоту: перед началом постановки, не веря в успех Мазины у широкой публики, он требовал, чтоб ей нашли замену среди «секс-бомб» итальянского кино. Феллини на сей раз не уступил. Он знал, что сможет сделать этот фильм только с одной-единственной актрисой. «Джельсомина росла как ребенок в течение десяти лет нашего брака-объясняет Мазина. Изо дня в день мой муж наблюдал за мной, делал заметки, выращивая этот образ. Многое он почерпнул из моих детских фотографий, многое-из жестов, подсмотренных на кухне, когда я злилась на себя из-за пережаренного жаркого. Особенно ему нравилось мое обыкновение улыбаться, не разжимая губ, той известной улыбкой, которая стала одной из характерных черт облика Джельсомины». «Дорога» вызвала нескончаемые споры. Феллини обвиняли в отступничестве от неореализма. Режиссер недоумевал: ему казалось, что бродяжка Джельсомина продолжает образы неореалистических фильмов. Жизненный материал был тот же, что в произведениях Де Сантиса, Висконти, Джерми: жалкая деревушка на полупустынном побережье, лачуги, кое-как сколоченные из досок, вечный голод, лохмотья, на которых спят и в которых ходят. У Джельсомины куча маленьких сестренок. Что ж удивительного, если мать, слегка поплакав, отдает ее за гроши заезжему циркачу, как отдала ему несколько лет назад старшую, теперь умершую дочь Розу. Тут не бесчувственность, а безысходность-нужда всему научит. Та же привычная покорность, терпеливость, с детства воспитанная злой нуждой, сквозит в несмелых, скованных движениях самой Джельсомины, в ее ссутулившейся маленькой фигурке, в пугливом взгляде-серьезном и растерянном, как у бездомной собачонки. Эта девчушка с поэтическим именем (Джельсомина в переводе значит Жасминка) и клоунским лицом под шапкой белых слипшихся волос-застенчива и диковата. Мать, жалобно заглядывая в безразличную физиономию Дзампано, предупреждает, что она «не такая, как другие дети», не совсем здорова. О скрипаче и фокуснике Матто, с которым Джельсомина встретится в своем кочевье, люди тоже будут говорить: дурачок, ненормальный. В скитальческом, убогом мире, где борьба за ежедневное существование оголена, Матто и Джельсомина кажутся и впрямь блаженными. Их завораживает музыка, притягивают звезды. Они задумываются о вещах, гораздо менее реальных, чем похлебка. Стихийный «интеллектуализм» Джельсомины тягостен ей самой. В нем отрицание элементарности, естественной для скудной жизни, и вместе с тем источник новой драмы отчуждения и неприкаянности. Джульетта Мазина наделила свою Джельсомину обостренным восприятием, парадоксальной утонченностью эмоций. Тоска неосмысленности гнетет ее не меньше, чем беспредельность одиночества. «Кому я нужна?». «И зачем только я живу на белом свете?»-подавленно бормочет девушка. О камне она спрашивает с тихой важностью: «Какая же от него польза?» Всерьез, с сознанием собственного превосходства, жалеет Дзампано: «Он не умеет думать. Бедняжка». В фильмах «Земля дрожит», «Нет мира под оливами», «Дорога надежды» и других неореалистических картинах герои не допытывались смысла мироздания. Их связь с землей была естественной и гармоничной. Она не требовала объяснений. Горцы Де Сантиса и рыбаки Висконти слиты со своим пейзажем. Природа-часть их быта, обстановка, привычные условия существования. К ним нужно примениться-вот и все. В «Дороге» эта связь осложнена. Жизнь предстает не только в бытовом обличье. И отношение к ней героини менее всего утилитарно. «Дурочка» Джельсомина с безотчетной жадностью вбирает впечатления внешнего мира. Ее волнуют звуки, краски, линии. Томит и зачаровывает то, чего другие попросту не замечают. Мелодия старинной песни заставляет Мазину в этой роли плакать от пронзительной тоски. Тихий звон телеграфных проводов привлекает своей таинственной печалью. Увидев искалеченное дерево, она с какой-то смутной болью мгновенно «примеряет» на себе излом простертых к небу сучьев. Море, камни, песок, деревья, ветер для ее героини-одухотворенная стихия. Но если толстокожесть и тупая сила Дзампано в полном согласии с укладом общества, с «идиотизмом» нищей жизни, то человеческая зрячесть Джельсомины-выпадение из правил. В книге «Кино Италии» И. Соловьева справедливо замечала, что одиночество Джельсомины тает, когда она наедине с природой, и снова возвращается в толпе. Здесь ее бессознательная артистичность оборачивается юродством, сосредоточенность, уход в себя воспринимаются как слабоумие. После выхода «Дороги» многие критики заговорили о «чаплиновских нотах» в игре Джульетты Мазины. Действительно, при всей несхожести манеры, этих художников роднит трагическая тема неприкаянной, забитой человечности-человечности, на которую напялен шутовской наряд. Сыграв несколько «проходных» ролей в картинах «Доброй ночи, адвокат!», «Мошенники» и др., Мазина вновь вернулась к главной теме своего творчества в «Ночах Кабирии» (1957). Кто-то из итальянских критиков назвал этот фильм «историей публичной женщины с душой Джельсомины». Родство двух наиболее известных героинь Мазины, в самом деле, очевидно. Кабирия так же бесхитростна и остро впечатлительна, как восприимчивая, чуткая Джельсомина. Ее нетрудно поразить, увлечь и разочаровать. Она порывиста: мгновенно загорается, мгновенно гаснет. Легко сочувствует, легко приходит в ярость и быстро отвлекается, по-детски забывая об обидах. Исходный материал роли, свойства натуры, в сущности, не изменились. Но в «Ночах Кабирии» нет той болезненной, щемящей ноты, которая определяла настроение «Дороги». Характер героини развивается в ином ключе, под иным жизненным знаком. Его мелодия написана в мажоре, ритмы бурны. Драматизм образа не в безграничности тоски, снедавшей Джельсомину, а в безграничной жизнерадостности существа униженного, беззащитного, тысячу раз обманутого богом и людьми. Странность Кабирии в том, что, живя, казалось бы, на самом дне, приняв цинизм своей профессии как данность, она не привыкает к подлости и не утрачивает внутренней чистоты. В ней все открыто: чувства наружу, проявления их непосредственны, как у ребенка. Ее обидели-и она яростно дерется, кричит или безудержно рыдает. В приливе беспричинной радости самозабвенно пляшет мамбу прямо на улице, под одобрительные возгласы зевак. С наивной верой в чудо отправляется на богомолье. А потом, выйдя из храма, плачет: «Мы не изменились». Чудо не свершилось. Мечта Кабирии об искренней любви естественна; желания элементарны и законны. Но всякий раз вместо насущного хлеба чувств ей издевательски протягивают камень. Феллини не случайно начинает и заканчивает фильм очередным ограблением героини. В финале потерявшая все Кабирия вновь улыбается сквозь слезы. В знаменитой улыбке, осветившей скорбное лицо Мазины-обещание жизни. Но не смягчение трагедии. В «Ночах Кабирии», как позже в «Сладкой жизни», Феллини имел мужество «смотреть правде в глаза, не оставляя себе никаких мифов». Джульетта Мазина снимается сравнительно немного. Она работает рывками, очень нервничает в подготовительный период. Зато когда роль сложится, актриса удивляет всех своей энергией и работоспособностью. Она готова, если нужно, прыгать в воду десять раз подряд и никогда не прибегает к помощи дублеров. «Документальность» кадра, точность бытовых деталей, непосредственная фиксация жизни имеют для нее первостепенное значение. После «Ночей Кабирии» артистка сыграла наивную и немножко смешную тряпичницу Нанду в фильме Эдуардо де Филиппо «Фортунелла» (1957). Затем вместе с Анной Маньяни выступила в картине Ренато Кастеллани «Ад в городе» (1958). И она и Феллини отклонили предложения американских продюсеров. «Фильм Феллини-Мазины в Америке-это невозможно»-сказала актриса в одном из интервью. Два года назад Джульетта Мазина получила ученую степень: она с успехом защитила в Римском университете диссертацию на тему «Социальное положение и психология актера в наше время». Несколько ролей, в которых она снялась в ФРГ, не принесли ей удовлетворения. Талант актрисы с наибольшей полнотой раскрылся в фильмах, созданных Феллини. Сейчас Федерико Феллини закончил новый фильм с Мазиной в главной роли. Его название: «Джульетта и духи».

Выборочная фильмография:

X