Х

К франко-шведскому фильму «Колдунья», в титрах которого значилось: «По мотивам повести А. Куприна «Олеся», наши критики отнеслись в свое время довольно сурово. У нас, как известно, не любят модернизированных экранизаций. А в «Колдунье» модернизация налицо. Вместо нищей полесской деревни прошлого века на экране глухой, но сравнительно благоустроенный уголок нынешней Швеции. Вместо рослой, решительной и грубоватой смуглянки Олеси-золотоволосая Лорелея. Рядом с дремучим лесом, где живет Инга (так зовут героиню картины)-современная стройка. Герой, молодой инженер-француз, прокладывает через скалы дорогу, взрывает древние камни и ухаживает за элегантной хозяйкой поместья. Суеверные жители маленьких горных селений опасаются троллей и ведьм, но не боятся взрывчатки и умело справляются со сложной строительной техникой. Конечно, «Колдунья» настолько же идилличнее жестокой, горько-правдивой «Олеси», насколько жизнь современной шведской провинции сытнее и легче давнего темного быта малороссийских крестьян. И все-таки. Все-таки в облегченном, ласкающем глаз, немножко сентиментальном фильме Андре Мишеля немало купринских мотивов. Облик французской актрисы Марины Влади недаром так прочно связан в памяти зрителей с кадрами этой картины. В «Колдунье» Марина (тогда совсем еще юная) сыграла, пожалуй, лучшую свою роль. Босая, с прямыми, струящимися по спине волосами, в декольтированном рубище, сшитом парижским портным, она, как ни странно, сливалась с живым, настоящим лесом. Босые ступни привычно и мягко ступали по хвойному насту, упругое, сильное тело двигалось так легко и свободно, что все становилось естественным. Даже эффектный, продуманно экзотичный наряд не казался фальшивым на фоне реальной природы. Актриса жила на экране вольно и радостно. Она заставляла нас верить, что выросла в этом лесу, знает все его тропы, и черная лань, которая ходит за ней по пятам, никем не приручена, а, так же как птицы и белки, чувствует в Инге свою. В Марине Влади и впрямь было что-то от первородной стихии: какое-то не обидное сходство с молодым, красивым животным, земная, влекущая сила здоровой и целомудренной плоти. На простодушном скуластом лице светлели прозрачные «козьи» глаза; мягкие линии шеи и плеч стекали к широким запястьям. Большая, тяжелая, она удивляла своей неожиданной гибкостью, неслышной, летящей походкой, пластичностью быстрых и грациозных движений. Ее героиня была безмятежней и проще купринской Олеси. Таинственный ореол, окружавший полесскую «ведьму», утратил в картине пророческий, грозный оттенок. Марина Влади приспособила роль к своим данным. Любовь ее Инги наивней, светлее-в ней нет затаенного драматизма, тоскливого предощущения скорой и неизбежной разлуки. Суровую, горькую щедрость Олеси сменила извечная сила влечения, податливость кроткой, послушной инстинкту, девичьей души. Актриса смягчила контрастные краски, ушла от трагической темы образа. Но то, что ей было понятно и близко в повести Куприна-слиянность Олеси с природой, очарование юной, чистой натуры-получило в ее исполнении первозданную свежесть. Марина Влади родилась в Париже. Но, даже не зная ее настоящей фамилии (Полякова-Байдарова), в ней легко угадать славянку-по складу лица, по «загадочным» светлым глазам. Марина-дочь русских актеров. Ее мать была балериной. Сама она тоже училась в хореографической школе при Гранд Опера. Балетный тренаж впоследствии пригодился: ему артистка обязана своей редкой пластичностью. В кино Марина Влади работает очень давно. Знакомство со съемочной камерой началось для нее еще в детстве. Произошло это так. В 1948 году ее старшую сестру, киноактрису Одиль Версуа, пригласили на главную роль в итальянской картине «Летняя гроза». Вместе с Одиль поехала в Рим и Марина-в фильме была роль девочки, сестры героини. Своеобразная внешность маленькой балерины, ее мягкая, непринужденная грация понравились продюсерам. С ней заключили контракт. В течение нескольких лет Марина снималась в Италии. Повзрослев, она перешла от небольших эпизодов к главным ролям («Первосортная девушка», 1952; «Первая любовь», 1953). В 1955 году, когда на европейских экранах появилась «Колдунья», семнадцатилетняя Марина Влади уже была восходящей звездой. Незадолго до этого она получила поощрительный приз Сюзанн Бьяншетти за свою первую французскую роль-в фильме Андре Кайатта «Перед потопом». Эту картину, имевшую шумный успех и награжденную премией Каннского фестиваля, французские кинематографисты считают одним из самых серьезных проблемных произведений 50-х годов. О судьбе молодежи, подросшей в послевоенный период, в то время только еще начинали задумываться. Кайатт выразил в своем фильме тревогу, ставшую позже всеобщей. История пятерых французских подростков, которых страх перед атомной катастрофой привел к преступлению, оказалась весьма назидательной. Она прозвучала как обвинение «взрослому» миру с его близорукостью, устаревшей моралью и ненадежным спокойствием, грозящим в любую минуту взорваться от атомной бомбы. Марина играла в «Перед потопом» парижскую школьницу, выросшую без матери, под присмотром отца и старшего брата, вечно спорящих о политике. Светловолосой медлительной девочке и ее четырем друзьям споры давно надоели: не все ли равно, кого выберут президентом, раз при любом правительстве можно взлететь на воздух. Подростки были наивней, неопытней, но вместе с тем в чем-то мудрее родителей: они понимали, что разговорами этот старый мир не исправишь. Впрочем, ни Лилиана, ни ее сверстники не собирались ничего исправлять. Они мечтали уехать куда-нибудь далеко. Скажем, на солнечные острова Тихого океана. План бегства давно был составлен. Оставалось одно-достать деньги. И тут-то вдруг обнаруживалось, что эти умные, чистые юноши, эта наивная девушка, поглощенная своей первой любовью, способны легко и бездумно совершить преступление: кражу, убийство. Дорога от романтических грез к уголовной скамье оказывалась необычайно короткой. В финале Кайатт призывал к ответу плохих матерей и отцов. Однако всей своей логикой фильм утверждал, что причины трагедии глубже. Они в самом воздухе жизни «перед потопом», в распадении нравственных норм, в общественной истерии. Сюжет, проблематика, стиль картины Кайатта весьма далеки от «Колдуньи». Казалось бы, нечего даже и сравнивать героинь этих фильмов. Роли несхожи. Но тем очевиднее свойство Марины Влади всегда, в любом образе оставаться собой: своеобычной, естественной, искренной и-неизменной. Ее Лилиана-дитя истеричной, усталой цивилизации, отнюдь не была нервозной. Среди городской суеты она жила в своем обособленном ритме, неторопливом и плавном. Том самом, который впоследствии мы узнавали в гармоничном покое движений и поз, в текучих, неуловимо менявшихся настроениях шведской дикарки. Марина Влади принадлежит к тем актрисам, успехи и неудачи которых в значительной мере зависят от режиссера. Пассивность и мягкость, присущие всем ее героиням-не столько черты характера, сколько качества женской стихии, таинственной, изначально близкой к природе. В этом секрет обаяния, притягательной силы актрисы. Но в этом же и типажная узость ее дарования. Она хороша только в тех ролях, где безмятежная женственность, шаловливый, заливистый смех, кокетливая наивность важнее, чем внутренний драматизм. И, разумеется, только в тех фильмах, где ощутимы талант постановщика или хотя бы своеобразие стиля. В стандартных коммерческих лентах (а их большинство) Марина просто позирует. Она загадочна и эффектна в костюме принцессы Клевской; очаровательна в стареньком ситцевом платье крестьянки Анжелы из «Дней любви». Но, кроме приятной внешности и отработанной пластики, ей нечем порадовать зрителей в этих ролях. После «Колдуньи» артистка в течение нескольких лет снималась в посредственных, малозаметных картинах. Ее популярность уже начала угасать, когда наконец выступление в фильме Марко Феррера «Королева пчел» («Брачное ложе», 1962) снова заставило прессу заговорить о французской звезде. Комедийная роль юной скромницы, которая, выйдя замуж, быстро вогнала в гроб своего пожилого супруга, принесла Марине Влади сенсационный успех и почетное звание лауреата Каннского фестиваля. Вскоре актриса снялась еще в одном фильме, привлекшем внимание зрителей. Он шел и у нас. Это «Веские доказательства» Кристиан-Жака. Здесь, быть может впервые, героиня Марины Влади не вызывает симпатий. Катрин Дюпре-циничная светская львица, вдова убитого ею миллионера, любовница самого ловкого и беспринципного адвоката в Париже. Как ни странно, артистка сумела сыграть эту роль, не поступаясь своей обаятельно-простодушной манерой. Ленивая грация, личико сельской мадонны, обольстительная беззаботность и нежный, чарующий голос-все сохранилось. Внешне Катрин-воплощенная женственность. Внутренне тоже. Только на сей раз из всех женских свойств выбраны хитрость, притворство, любовь к развлечениям, мстительность и лицемерная слабость. Марина Влади-восприимчивый, разносторонне способный человек. За свои тридцать лет она много успела сделать. На ее счету более сорока фильмов. Снимаясь в Италии, Швеции, Англии, она между делом изучила языки этих стран. А дома в свободное время занимается пением и скульптурой. Конечно, артистка хорошо говорит по-русски. Это язык ее детства, ее семьи. Она знает и любит нашу культуру и стремится привить эту любовь трем своим сыновьям. Недаром же имена у них русские: Игорь, Петр и Владимир. За последние годы Марина Влади дважды была в Советском Союзе. В своих интервью она часто вспоминает об этих поездках. И выражает надежду, что ее новые встречи с советскими зрителями еще впереди.

Выборочная фильмография:

X