Если вы считаете сайт интересным, можете отблагодарить автора за его создание и поддержку на протяжении 18 лет.


«ГОНОРАР ЗА ПРЕДАТЕЛЬСТВО»
(La mazzetta)

Италия, 1978, 110 мин., «Filmauro»
Режиссер Серджио Корбуччи, сценаристы Массимо Де Рита и Лучано Де Кресченцо
В ролях Нино Манфреди, Паоло Стоппа, Мариса Лаурито, Мариса Мерлини, Уго Тоньяцци, Лилли Фуриа, Сэл Борджес, Петро Де Вико

Неаполитанец Саза Йовине едва сводит концы с концами, сбивая деньги с обманутых клиентов, представляясь адвокатом. Когда крупный промышленник Микеле Милетти предлагает ему крупную сумму денег за обнаружение его сбежавшей с важными документами дочери, он соглашается и попадает в карусель страшных убийств и приключений.
Блестящий светский салон. Гости в вечерних туалетах толпятся около большого полированного стола. На столе человек в сером костюме отбивает чечетку. Окружающие аплодируют, смеются, лихими выкриками подбадривают танцора. Это уже далеко не молодой, довольно крупный человек, его фатовские усики не вяжутся с печальным выражением широко расставленных темных глаз. Он пляшет, все убыстряя темп. Круглое лицо то багровеет, то бледнеет, на лбу выступают крупные капли пота. Дыхание становится прерывистым. Жидкие крашеные волосы спадают на глаза. Одна из немолодых, а потому особенно оголенных дам томно просит: Ну, не надо так. Скажите, чтобы он перестал. Это же жестоко! Но никто не думает останавливать танцора, да и дама не очень настаивает. А тот пляшет, все быстрее и быстрее. Хотя кажется, что быстрее уже невозможно. Пляшет, чтобы угодить преуспевающему актеру, который может устроить его на работу, пляшет, изнемогая, и наконец теряет равновесие и падает. Смешно? Нет, скорее, жутко. За исполнение роли безработного актера, плясавшего на потеху светской публики, в фильме Антонио Пьетранджели «Я ее хорошо знал» известный комик Уго Тоньяцци получил «Серебряную ленту» Союза журналистов, самую «весомую» из всех итальянских премий. И не случайно эта роль «второго плана» так удалась актеру. Поначалу жизнь его складывалась на редкость неудачно. Любящий отец хотел сделать из него скрипача. Во что бы то ни стало. И несмотря ни на что. Даже на отсутствие у сына слуха. Возможно, при этом он исходил из того, что, родившись в Кремоне, его сын просто обязан стать скрипачом. Не менее знаменитым, чем великие земляки-кремонцы-Страдивари, Гуарнери и их учитель Никколо Амати, создатели непревзойденных скрипок-жемчужин. Не менее любящая мать Уго прочила ему куда более солидную, обеспеченную будущность: она хотела видеть сына священником. И также во что бы то ни стало. Несмотря ни на что. Даже на отсутствие у сына пристрастия к религии. Затянувшийся пароксизм родительских чувств приводил Уго в совершенное отчаяние. И это отчаяние заставило его поступить счетоводом на колбасную фабрику. Но и за конторкой клерка он не забывал о том, что считал своим подлинным призванием. И потому упорно принимал участие в любительских конкурсах, где отбирались юные дарования для театра и эстрады. Победа на одном из таких конкурсов помогла ему наконец выйти на сцену. Но что это была за сцена! Эстрада в фойе кинотеатров, где он выступал перед сеансом в скетчах и пародиях вместе с труппой некоего Клуберти. Заработка хватало лишь на то, чтобы поесть один раз в день. Не больше. Это было в 1944 году. А затем последовали долгие годы блужданий по стране в составе разных театральных бродячих трупп, иногда и безработица. Однако одаренность и молодость позволили Тоньяцци постепенно выдвинуться, и, поднимаясь с одной ступеньки на другую, он добрался и до солидных артистических коллективов. Таких, например, как труппа Витторио Каприоли или Франки Валери. Амплуа молодого актера определилось довольно скоро. Тоньяцци от природы был одарен завидной способностью вызывать смех. Однако причины для смеха в искусстве бывают разные. Иной раз, отсмеявшись и утирая глаза, человек искоса поглядывает на соседа: ему совестно, ведь он смеялся над чепухой, пустячком, над тем, что, в сущности, и осмеяниято не заслуживает. А есть и другой смех. Смеясь, человек невольно глубже задумывается над показанным ему жизненным явлением или человеческим характером. Но, конечно же, те высоты комедийного мастерства, которых сегодня достиг Тоньяцци, дались ему не сразу. Начал он с того, что выступал на эстраде этаким деревенским Глупышкиным, пользуясь ремесленническим набором комических трюков, нередко скатываясь попросту к балагану. Но довольно скоро актер и сам почувствовал, что ему тесно, неудобно в рамках примитивного комикования.
И с течением времени штампы отсеивались, комические персонажи обретали характеры, комедийные средства использовались уже не только ради того, чтобы рассмешить зрителя, но и для того, чтобы внушать ему определенные мысли. А от простоватого Глупышкина, который тем не менее всегда был себе на уме, он взял завидную способность оставлять в дураках иного умника, взял затаенное в глазах лукавство и несколько замедленную реакцию. В 1950 году Тоньяцци пришел в кино. Собственно, первому кино-опыту предшествовала очень удачная работа на телевидении. Вместе с популярным актером Раймондо Вианелло и даже на равных с ним Тоньяции в течение некоторого времени вел серию понравившихся зрителям передач. Так что ко времени прихода в кино Тоньяцци был уже в известной мере популярен. И, быть может, именно поэтому он немедленно попал в жадные до сиюминутной наживы руки продюсеров и режиссеров-ремесленников, которые в течение последующего десятилетия беспощадно эксплуатировали его комедийный дар и навыки, приобретенные на эстраде. Снимался он много-в восьми, десяти и даже двенадцати (в 1959 году, например) фильмах за год. К сожалению, чаще всего это были фильмы-однодневки, которые мелькали и забывались, как картинки на листках календаря. Впервые критика обратила внимание на Тоньяции в итало-французском фильме Рене Клемана «Как радостно жить!» (1961), несмотря на то, что актеру была доверена всего лишь эпизодическая роль анархиста-неудачника. И уже следующая работа актера образ пустого и надменного фашистского главаря в фильме Лючано Сальче «Федеральный секретарь»-придала глубину этому в целом среднему фильму. Критика особенно отмечала сатирическую направленность в исполнении Тоньяции роли фашиста. Значит, ни эстрада, ни театр, ни десяток лет съемок в ремесленных коммерческих фильмах все же не прошли для Тоньяцци без пользы. Постепенно в наиболее удачных работах актера все явственнее стало ощущаться стремление проникнуть в самую суть комического, понять природу смеха, природу его воздействия на зрителей. Было, конечно, соблазнительно последовать традиции итальянской комедии и, создав какую-то вызывающую смех маску, переносить ее из роли в роль. Можно было также строить образ на эксцентрических приемах, хорошо усвоенных Тоньяцци на эстраде. Но Тоньяцци пошел по иному пути. К этому времени для него, по-видимому, все более точной и важной становится старая, но непреложная истина о том, что чаще всего смех рождается контрастом между содержанием и той формой, в какую оно, по воле автора, облечено. Что же в таком случае следовало противопоставить комедийным, часто условным, ситуациям, предлагаемым киносценарием? Очевидно, только правду образа, его реалистическое решение. Стремление к подобному решению комедийного характера отчетливо ощущается, например, в фильме «Поход на Рим», который в 1962 году поставил режиссер Дино Ризи. Отметим, что это был уже пятьдесят третий по счету фильм, в котором снимался Тоньяцци. 1922 год. Напуганные призраком революции фашисты и обманутые их демагогией мелкие буржуа идут «брать Рим». Среди них и простой крестьянин Умберто Гавацци. Фашистам он не очень-то поверил. Все обещанные ими блага и преобразования Гавацци выписал бумажку и здесь же, в походе, проверяет, насколько эти посулы сбываются. По мере продвижения вперед жители городов и селений, через которые идет весь этот сброд, встречают его в штыки. «Легионеры» начинают грызться из-за шкуры неубитого медведя, обворовывают один другого, творят бесчинства над местными жителями и т. п. Словом, Умберто приходится исключать из списка одно за другим обещания фашистских агитаторов, и в Рим он, по сути дела, приходит чуть ли не убежденным антифашистом. Здесь Тоньяцци строит комедийный образ на противопоставлении внешне героического облика древнеримских легионеров, какими пыжились изобразить себя фашисты, и крестьянской сущностью Умберто, простодушного, но по-своему практичного, очень «себе на уме». Тоньяцци вместе с не менее талантливым и более опытным актером Витторио Гассманом, игравшим другого «легионера», составили замечательный сатирический дуэт. Однако это дуэт, построенный на диссонансах. Образы, создаваемые двумя популярными актерами, глубоко различны. Гассман привычно играет бесшабашного авантюриста, в «походе на Рим»-он как рыба в воде. Гавацци же, которого играет Тоньяцци, рискнул «пойти в фашисты», только чтобы все увидеть, «пощупать», во всем самому убедиться. Эту задачу он выполняет с величайшей добросовестностью и бродит среди сумбурной и ярмарочной шумихи «похода» с широко раскрытыми глазами и со списком обещанных благодеяний в руках. На следующий год тот же Дино Ризи снял обоих полюбившихся ему актеров в фильме «Чудовища». Этот пестрый калейдоскоп миниатюр очень близок по жанру к тому, что делает у нас Аркадий Райкин. В очень коротких, но броских и нередко значительных по содержанию сатирических зарисовках авторы всесторонне показали изнанку «экономического чуда по-итальянски». Запоминается эпизод «Чудовища», давший название всему фильму. «Сенсация, сенсация! Убийство! Чудовище, уничтожившее свою семью!»-кричат заголовки газет. И вот из убогого дома карабинеры-высокий, беззубый и веселый Гассман и плотный, мрачноватый и косоглазый Тоньяцци выводят «чудовище»маленького, с подростка, предельно истощенного человека лет за сорок, с испитым и растерянным лицом. Вокруг суетится целая свора фоторепортеров. Убийца вообще едва приметен между двумя карабинерами, так и «прущими» в кадр в страстной жажде «паблисити». Фотография снята, она мелькает во всех газетах и журналах под аншлагом «Сенсация! Чудовище!». Вся эта миниатюра, где «чудовищем» называется жалкий, несчастный, затравленный человек, а подлинными чудовищами оказываются хамоватые, беззастенчивые «блюстители порядка», построена на противоречии-несоответствии представления о персонаже его внутренней сущности. И Тоньяцци уже со зрелым мастерством использует этот прием для моментальной лепки комедийного портрета. На противоречии, но уже противоречии внутри характера, строит образ Тоньяцци в другом эпизоде, который называется «Бедный солдат». У солдата погибла сестра. Он принес в редакцию газеты ее интимный дневник с просьбой его опубликовать. Все растроганы его рассказом, искренностью его переживаний. Но как только речь заходит о гонораре, слезы солдата высыхают и вместо убитого горем человека предстает алчный торгаш. В эпизоде «Опиум для народа» Тоньяцци играет мужа, который так поглощен телевизионной передачей, что не замечает, как в соседней комнате его красивая супруга принимает любовника. В этом мимолетном эпизоде особенно ярко проявился мимический талант Тоньяцци. Дело в том, что обманутого мужа мы видим сидящим перед телевизором, экран которого нам не показывается. Но все, что на нем происходит, мы с отчетливостью читаем на лице Тоньяцци. Ну конечно же, транслируется футбольный матч. И мы прекрасно понимаем, когда любимый нападающий промазал, когда судья неправ, когда «нам» угрожает штрафной и когда, наконец, мяч в сетке противника! Иные грани дарования Тоньяцци проявились в грустном, даже пессимистичном фильме Карло Лидзани «Горькая жизнь» (1964). Герой Тоньяцци-Лючано Бьянки-служит на крупном предприятии. Однажды в результате взрыва на работе гибнут его земляки, а его самого хозяева выбрасывают на улицу. Доведенный до отчаяния, он отправляется в Милан с намерением взорвать здание, где помещается управление его предприятия. После различных злоключений Лючано устраивается на работу в рекламное агентство. Дела у него налаживаются. Он выписывает в Милан жену и сына. В ночь под рождество они все трое любуются праздничной иллюминацией. Вот и световая реклама, устройство которой новые хозяева поручили Лючано: целый смерч разноцветных огней вспыхивает на том самом небоскребе, который он еще так недавно хотел взорвать, чтобы отомстить за себя и товарищей. Контраст между первоначальными намерениями героя и последующими поступками дает возможность Тоньяцци подняться до горьких обобщений о времени, об обществе. Причем комедийность приемов не снижает серьезности и глубины выводов, невольно вытекающих из знакомства с судьбой Бьянки. Весьма показательно, что к Тоньяцци нередко обращаются мастера кино, неизменно затрагивающие в своих произведениях больные вопросы современности. К ним принадлежит и молодой режиссер Марко Феррери, которого многие критики справедливо называют «итальянским Бунюэлем», «нарушителем спокойствия». В одном своем фильме, «Современная история» («Пчеломатка»), Феррери предлагает зрителям весьма неожиданный результат ханжеского религиозного воспитания молодежи. Реджина, очаровательная молодая девушка из «порядочной» буржуазной семьи, воспитывавшаяся в монастырском колледже, обладает всеми качествами, способными составить счастье закоренелого холостяка Альфонсо. И женившись на Реджине
Альфонсо первое время чувствует себя на седьмом небе. Однако Реджине недаром годами внушали, что святой долг каждой женщины прежде всего стать матерью. И вскоре же Альфонсо чувствует, что ему сорокалетнему и уже пожившему человеку, будет не так-то легко сохранить свое мужское достоинство перед молодой, фанатически целеустремленной женой. Бедняга чахнет и в конце концов гибнет. Реджина же выполнила свой святой долг: в полном расцвете красоты и сил она несет крестить своего первенца. Нетрудно себе представить, что Уго Тоньяцци и Марина Влади, воплотившие эту трагикомическую пару в остросатирическом плане, с блеском использовали все несообразности, порождаемые темой фильма. Интересная психологическая задача стояла перед Тоньяцци в ленте «Жена-американка», снятой в 1965 году режиссером Джоном Луиджи Полидоро. В нем Тоньяцци еще раз демонстрирует свое недюжинное сатирическое дарование, вместе с режиссером разоблачая миф о непревзойденном «американском образе жизни». Тоньяцци играет скромного по натуре человека, переводчика Марио, которого итальянская фирма командирует в США. Жизнь в больших американских городах настолько ошеломляет Марио, что он решает там остаться. Однако получить гражданство США Марио может, только женившись на американке. Так застенчивый сорокалетний холостяк превращается в завзятого Дон-Жуана. Несмотря на робость и неловкость, он вскоре добивается определенного успеха у своих «невест». Но возникает непредвиденное: идеалы, нравы, характеры «невест», весь хваленый «американский образ жизни» все это оказывается настолько чуждым Марио, так ему претит, что он вынужден отказаться от своего намерения и возвратиться в Италию. Нужно ли спрашивать, на чем строит Тоньяцци этот комедийный образ? Опять-таки на контрасте на сей раз на контрасте внутреннего содержания Марио, его возможностей и поставленной им перед собой задачи. Но не веселый смех, а горечь, обиду, негодование вызывают лучшие из создаваемых им персонажей. Наиболее значительные роли актер играет в «трагикомедиях по-итальянски», где смех звучит сквозь слезы. Дарование Тоньяцци многообразно. Он умеет быть и просто смешным, вызывая смех как говорится, самим своим видом, но может выступать и подлинным сатириком, смехом бичуя человеческие недостатки и невыносимые условия существования в пресловутом «добром, старом» и «свободном» мире. В кино Тоньяцци никогда умышленно не комикует, не фиглярствует. Однако эстрада дала ему умение свободно и пластично двигаться. Отсюда и легкость поведения и блеск, непринужденность, что обязательно должно быть свойственно настоящему комику. Лучшие его образы построены на правде человеческих эмоций, на достоверности жестов и интонации. А правдивый, реалистический характер, поставленный в комедийную ситуацию, неизбежно вызывает смех. Закономерно, что в последние годы Уго Тоньяцци обратился к режиссуре, причем картины его подчеркнуто сатиричны. Таков, например, снятый в 1968 году фильм «Слушаюсь!». Шофер Оскар сделал своему хозяину небольшое одолжение: отсидел за него три года в тюрьме. Хозяину это понравилось, он понял, что эту «золотую жилу» можно эксплуатировать и дальше. Он дарит сговорчивому слуге красавицу жену, роскошный дом, диплом инженера, пост управляющего крупной фирмой, большую фабрику и даже трансатлантическое судно. Но странное дело, Оскар не чувствует себя ни довольным, ни тем более счастливым. Дело в том, что он лишь новое издание ильфо-петровского «зиц-председателя Фунта». Всем он владеет лишь на бумаге, фиктивно, даже женой. Шофер, неизменно отвечавший хозяину «слушаюсь!», он все так же служит ширмой для махинаций ловкого дельца, ведущего крупную игру. Следует отметить, что как режиссер Тоньяцци тяготеет к гротеску. Во всяком случае, много общего по духу, по стилю с фильмом «Слушаюсь!» в его предыдущей работе-экранизации рассказа Дино Буццати «Свист в носу» (1966). В этой картине показана роскошная лечебница, куда герой приходит с таким несложным заболеванием, как свист в носу и откуда после соответствующего дорогостоящего лечения его, очевидно, увезут на катафалке. И роль этого несчастного и роль шофера Оскара Тоньяцци осуществляет в сугубо реалистической манере, а гротескность ситуаций, в которые эти персонажи попадают, вызывают дружный смех зрителей. Важно подчеркнуть, что Тоньяцци никогда не пропускает возможности принять участие в фильме, в основу которого заложены прогрессивные идеи. Интересную, во многом новую для себя роль сыграл актер в фильме «В год господень», поставленном молодым талантливым режиссером Луиджи Маньи в 1969 году. В данном случае речь идет об антиклерикальном фильме, опирающемся на реальные исторические эпизоды борьбы тайного патриотического общества карбонариев против абсолютизма и реакционной власти папы Льва XII. Образ изощренного иезуита кардинала Риваролы, утопившего в крови область Романьи, по существу, уже не комедийный. Актер подчеркивает холодную расчетливость, иезуитскую непреклонность, с которой в полном соответствии со все подавляющей политикой Ватикана действует кардинал, расчетливость, умело скрываемую за внешним благообразием и мягкостью. Социальные мотивы отчетливы и в одном из последних фильмов с участием Тоньяцци-«Комиссар Пэпе», поставленном в 1969 году режиссером Этторе Скола по роману Уго Факка де Лагарда. В затруднительное положение попадает этот комиссар, которого играет Тоньяцци. Он работает в городке, где последнее, да и то пустяковое, преступление стряслось больше двух лет назад. Но вдруг, проверяя поступивший к нему донос, комиссар обнаруживает большую цепь преступных действий местных столпов общества. Он принимается за расследование, но-увы!-вышестоящее начальство выражает недовольство этим, и комиссар вынужден сдать в архив все досье. Сейчас число сыгранных Тоньяцци ролей приближается к сотне. Среди них немало серьезных работ. Но справедливости ради следует отметить, что целый ряд фильмов с участием Тоньяцци едва ли заслуживает внимания, доброго слова. Картин с такими названиями, как «Кафешантан», «Смех, смех, смех», «Горничные», «Но сто девушек пять моряков», «Чужая жена всегда красивее», особенно много было в раннем периоде творческой деятельности актера. Однако и в 1968 году вышел фильм, название которого правда, это всего только строчка из песенки-также говорит само за себя: «Терзай меня, но насыть поцелуями!». В этой откровенно коммерческой поделке, какие, всем на удивление, иногда позволяет себе одаренный режиссер Дино Ризи, такой актер, как Уго Тоньяцци с его сегодняшним положением, мог бы и не участвовать. Да, положение, занимаемое сегодня Уго Тоньяцци, очень высоко. Он-актер, как говорится, первого плана, которого режиссеры и продюсеры буквально рвут на части. Ему еще нет пятидесяти. Хочется думать, что компромиссы, на которые порой идет Тоньяцци, соглашаясь играть в посредственных фильмах, обусловлены его стремлением к творческой независимости. Ведь дорога к ней на капиталистическом Западе только одна-через независимость финансовую.