Х

18 мая 1938 года кинематографический Париж, присутствовавший на премьере фильма Марселя Карне «Набережная туманов», устроил бурную овацию его создателям. Восемнадцатилетняя исполнительница главной женской роли стала с этого вечера одной из самых знаменитых киноактрис Франции. Вскоре весь мир узнал и полюбил ее под именем Мишель Морган. Уроженка Нейи сюр Сен. Симона Руссель приняла этот псевдоним, когда ей было всего пятнадцать лет. Она рано закончила занятия на драматических курсах Рене Симон и уже в 1935 году начала появляться на экране. Успех не заставил себя ждать. После нескольких выступлений в качестве статистки («Мадемуазель Моцарт», «Парижская жизнь», «Майерлинг») юная дебютантка получила роль в фильме «Малышка», а затем еще в двух картинах: «Дочь за отца», «Мои тетки и я». Ее заметили. В тоненькой полудетской фигурке начинающей артистки, в нежном лице с огромными прозрачными глазами было какое-то особенное, хрупкое очарование. Она казалась сотканной из воздуха и вместе с тем земной, маняще женственной. Медлительная грация движений, не по годам серьезный, умный взгляд рождали странное, не поддающееся расшифровке ощущение печали. В ней всегда оставалось что-то неразгаданное, притягательно далекое и чистое, как горный снег. Две главные роли в фильмах Марка Аллегре «Простофиля» и «Буря» (1937) дали Мишель Морган возможность проявить драматизм своего таланта. Ее лирическое амплуа слегка таинственной «голубой героини» типа Греты Гарбо определилось сразу. Но даже самые искушенные знатоки кино не могли обвинить юную актрису в подражании. Своеобразие и подлинность ее духовной жизни исключали всякий штамп. «Голубизна» была обманчивой. Под тихой прелестью меланхоличного, словно окутанного дымкой грусти облика крылась натура неожиданно самостоятельная, чуткая, с тревожно обостренной интуицией и сильным волевым началом. В «Набережной туманов» Мишель Морган играла Нелли-девушку, которую встречает в Гавре бежавший из колониальных войск солдат (Жан Габен). Тоскливое предощущение беды витало в воздухе туманных улиц, по которым бродили Нелли и Жан. Еще не успев расстаться,
они чувствовали остроту покинутости, горечь неминуемой разлуки. Любовь рождалась в атмосфере ностальгической тоски по этим улицам, по настоящему, которое уже уходит. Ее поэзия была окрашена трагизмом. «Фильм-зеркало своей эпохи- говорил впоследствии Карне. Каким же было время в 1938 году? Разве не носили мы в самих себе зачатков смерти и уничтожения? Разве не отдавали себе тогда отчет, что мы осуждены и что, раньше или позже, приговор свершится-без обжалования, без возможности удрать через запасной выход? Будучи выражением эпохи, фильм не мог обойти черты, для нее характерные: потерянность и беспокойство». В юной душе Нелли жила эта всеобщая тревога смутных предвоенных лет. Героиня Мишель Морган казалась слишком рано повзрослевшей-она вступала в жизнь, готовую разрушиться. В ее утонченной красоте была какая-то пронзительная нота. Герои «Набережной туманов» подняты над повседневностью высоким напряжением любви. Сосредоточенность их чувства, «околдованность» придают фильму очарование творимой на глазах у зрителей легенды. Жизнь, поэтически преображенная, застигнутая в ее кульминации, определила стиль игры актеров. В конкретном выражалось вечное. Сквозь контуры реальных персонажей проступали трагедийные, значительные в своей статике черты героев романтической литературы. Ничего не теряя в современности характера, Нелли-Мишель Морган казалась олицетворением возвышенного идеала красоты и одухотворенной женственности. Блистательно начавшуюся карьеру молодой артистки прервала война. После триумфа «Набережной туманов» Мишель Морган успела сняться еще в нескольких картинах, две из которых-«Закон Севера» Фейдера и «Буксиры» Гремийона вошли как классика в историю французского кино. Затем, вместе со многими актерами и режиссерами, она уехала из оккупированного Парижа в Соединенные Штаты Америки.
Голливуд встретил французскую «звезду» гостеприимно: у нее уже было мировое имя. И все же она чувствовала себя там неважно. «Я жила комфортабельно, в приятной среде-рассказывает артистка. Но мне казалось, что я занимаюсь чем-то бесполезным. Я снималась в плохих фильмах, играла плохие роли. У меня было только одно желание-вернуться во Францию». В 1946 году это желание осуществилось. Мишель Морган покинула Америку без сожалений. Она оставила там несчастливое замужество, кабальные контракты с продюсерами и неудачные картины о войне, которую американские кинематографисты плохо знали («Жоан в Париже», «Два билета в Лондон», «Проход в Марсель»). В послевоенной Франции Мишель Морган быстро завоевала положение «актрисы № 1». Первый же фильм, в котором она снялась по возвращении на родину, принес ей Большую международную премию на Каннском кинофестивале (1946). Это была «Пасторальная симфония» Жана Деланнуа-экранизация романа Андре Жида. В роли слепой воспитанницы пастора Гертруды, ставшей предметом страсти своего духовного отца, Мишель Морган вновь покорила зрителей изяществом и благородной простотой игры. Одна из всей актерской труппы, она сумела избежать налета мелодраматизма, которым грешит фильм, во многом исказивший смысл романа, и сохранила верность ускользающему стилю первоисточника. Изысканная чистота и строгость линий, «хрустальность» облика, тонкая грация, под которой чувствуется сила-все эти качества актерской индивидуальности Мишель Морган сложились еще до войны. Они остались неизменными и по сей день. Актриса не ломала свое «я». Она искала роли, близкие ее таланту, и может быть поэтому чаще других оправдывала ожидания широкой публики. Творческий путь Мишель Морган отмечен серией громких успехов. Экранизации произведений Грэма Грина («Падший идол»), Поля Клоделя («Фабиола»), Викки Баум («Стеклянный замок»), Жана-Поля Сартра («Горделивые»), Пьера Мак-Орлана («Ночная Маргарита» на сюжет «Фауста») укрепили за ней славу тонкой истолковательницы литературных образов. «Было бы смешно утверждать, что мы обнаружили талант Мишель Морган-говорилось в одной из многочисленных статей о фильме Клода Отан-Лара «Ночная Маргарита» (1955).-Скажем только, что эта изумительная актриса необычайно естественно играет трудную роль, и эта естественность придает еще больше трогательности классическому образу Маргариты». Во Франции эта осовремененная киноверсия легенды, некогда вдохновившей Гете, была оценена, пожалуй, слишком высоко (Национальный киноцентр присудил фильму премию «За высокое качество» еще до его выхода на экраны). Отан-Лара, с присущим ему постановочным размахом, создал эффектную, умело стилизованную и весьма поверхностную мелодраму. Герой, потомок Фауста, подписав договор с таинственным месье Леоном (Мефистофель), обретал молодость и любовь прекрасной Маргариты-певицы из ночного кабачка. Но тут же его начинала терзать мысль о муках ада. Он раздражался, ныл, дрожал от страха и требовал, чтобы возлюбленная нашла человека, который согласится выкупить его душу, отдав свою. Самоотверженная Маргарита после безуспешных поисков сама подписывала кровью роковую бумагу и приходила на пустой вокзал, где ее ждал нереально красивый поезд с черными окнами. Мефистофель, успевший полюбить красавицу, хотел порвать контракт, но было уже поздно-поезд тронулся, Маргарита умерла. От философской темы Фауста, как видим, не осталось ничего. Отан-Лара гораздо больше занимала фантастическая сторона легенды, возможность поинтриговать с потусторонним и неотвратимым. Он ставил фильм, рассчитанный на зрелищный эффект, в роскошных декорациях и символически использованном цвете (кроваво-красный спуск, ведущий в «преисподнюю» ночного кабачка, призрачный серебристый свет на эстраде, где поет Маргарита, огненный зигзаг молнии, разрезающий стену в момент подписания адского договора, черные и белые кресты на кладбище). Мишель Морган с ее усталой грацией, тонким лицом в оправе бледно-золотых волос и лучезарными глазами была одним из «чудес» фильма. Печальный образ Маргариты приобрел в ее исполнении аристократическую утонченность. Эстетизация (в декоративном строе фильма переходящая подчас в красивость) придала роли некий холодок. Живое чувство и страдания несчастной Маргариты остались за пределами картины. Героиня Мишель Морган скорее вызывала восхищение, чем трогала сердца. Она была самоотверженной из гордости и своим мужеством доказывала, что, во искупление грехов, на свете существуют щедрость, благородство, высокое достоинство души. Мишель Морган-актриса романтического склада. Она умеет извлекать поэзию из повседневности и превращать реальную действительность в легенду. Образы, созданные ею, внутренне статичны. Но это статика духовных кульминаций, высшего напряжения сил в переломные моменты жизни. В ее игре отсутствуют не важные детали. Она проходит мимо мелких свойств характера, приподнимая своих героинь над бытом и заставляя видеть их преображенные черты в волшебном свете идеала. Ее искусство привлекает окрыленностью. Реальность слита в нем с мечтой, обыденному придано таинственное измерение. При этом ей не свойственна сентиментальность. Актрисе удавалось быть естественной и в пошлых мелодрамах, и в картинах псевдо-поэтических, ложно многозначительных («Глазами воспоминаний», «Минута откровенности», «Одержимость»). В ее манере исполнения есть то неуловимое «чуть-чуть», которое не позволяет преступить границу правды. Тонкое чувство меры, строгость стиля-неизменные достоинства игры Мишель Морган. Она слегка романтизирует и своих королев, и своих крестьянок (среди ее ролей: Мария Антуанетта в одноименном фильме Деланнуа, Жозефина в «Наполеоне» Гитри, Жанна д'Арк в одной из новелл фильма «Судьбы», крестьянка в франко-американской картине «Сбор урожая»). Но даже там, где романтическое обобщение вынесено на поверхность, актриса сохраняет достоверность чувств, непринужденность, простоту. Один из лучших образов Мишель Морган-Мария-Луиза в фильме Рене Клера «Большие маневры» (1955),-изящно стилизованный и вместе с тем глубокий портрет француженки начала века. Он соткан из тончайших нитей юмора и грустного лиризма. Артистка безошибочно воссоздает ушедший дух эпохи полковых дон-жуанов и восторженных провинциалок: немного церемонный колорит, пленительную беззаботность, старомодную наивность представлений. Под этой патиной, однако, скрыто чувство сильное и целомудренно высокое. Комедия становится почти трагичной, когда любовь с ее печальной непреклонностью и нравственным максимализмом проглядывает сквозь шутливую интригу. Не так давно мы видели Мишель Морган в экранизации романа Брейтмана «Ноэль Фортюна» (режиссер А. Жоффе). Ее партнером был Бурвиль, актер предельно достоверный, трезвый, с грубоватым крестьянским юмором. Казалось, что две сильные, прямо противоположные индивидуальности будут мешать друг другу. А между тем дуэт актеров оказался превосходным. Мишель Морган сумела быть правдивой и непринужденной в бытовой картине, не поступившись окрыленностью, изяществом, духовной утонченностью своего искусства. Прошлой зимой парижские кинематографисты торжественно отпраздновали юбилей «первой дамы французского кино». В то время на экраны вышел 50-й фильм с участием Мишель Морган-«Констанция в аду» Франсуа Вийе. Теперь счет увеличился: за год она сыграла еще несколько ролей. Недавно у Мишель Морган спросили: «Что вы могли бы пожелать себе самой?» Она ответила: «Сняться в веселой, умной комедии, которая доставит людям радость».

Выборочная фильмография:

X