«ЧЕЛОВЕК-СЛОН»
(The Elephant Man)

Лондон. 1894 год. Хирург и профессор анатомии Фредерик Тревес посещает ярмарочный аттракцион под названием «Человек-слон». Выступающему в нем Джону Меррику 21 год. Его мать на четвертом месяце беременности разродилась уродом. В детстве Меррик болел хроническим бронхитом, его тело было покрыто опухолью, и позвоночник сильно искривился. Кроме этого, его лицо и череп подверглись уникальной деформации. Профессор Тревес договаривается с владельцем аттракциона Бейтсом, чтобы он отправил Меррика в его госпиталь. Там он осматривает Меррика и показывает своим коллегам. Профессор считает, что Меррик-прирожденный идиот. Тревес помещает его в госпиталь. Он пытается заставить Меррика произнести несколько элементарных слов. После чего устраивает встречу Меррика с главным врачом госпиталя, Карром Гомом, который уходит с твердым убеждением, что пациент механически повторяет слова, которые Тревес вкладывает в его уста. Но когда ученые случайно слышат, как Меррик рассказывает библейские псалмы, то меняют свою точку зрения. Через некоторое время профессор Тревес замечает, что Меррик может говорить и писать как обычный человек его возраста. Но из-за повышенной чувствительности и страданий, которые ему довелось перенести, он просто стесняется. Тревес узнает о мучениях, которые Меррику пришлось вытерпеть, когда он был в жестоких руках владельца аттракциона Бейтса. Профессор Тревес приглашает Меррика выпить чаю в компании с его женой. Меррика до слез трогает ее красота. Мало-помалу, человек-слон становится местной знаменитостью. Актриса Мадж Кендал приходит посмотреть на него и дарит ему книги. Меррик начинает посещать места, где собираются представители высшего лондонского света. Королева присылает в Совет администрации госпиталя послание с поздравлениями, касающимися предоставления приюта Меррику. Это кладет конец пререканиям между членами Совета, которые хотят выгнать его из госпиталя, и сторонниками профессора Тревеса. Меррика размещают в отдельной палате. Предприимчивый служащий госпиталя организовывает тайные платные визиты к монстру. Клиенты, которых он приводит в палату Меррика, смотрят на любопытного пациента и унижают его. Однажды среди посетителей оказывается Бейтс, который хочет вернуть своего человека-слона. Мучения Меррика начинаются снова. Однажды ночью Бейтс запирает его в клетке для обезьян. На следующий день посетители ярмарки освобождают Меррика и сажают на пароход. На свободе Меррика преследуют взрослые и дети. Полицейский приводит его в госпиталь. У Меррика снова начинается спокойная жизнь, и он начинает общаться с Тревесом. Тот впервые приводит его в театр. Мадж Кендал посвящает ему спектакль, и Меррику аплодирует публика. Этим же вечером он заканчивает делать маленький макет церковного собора, ложится на кровать и умирает…
Второй фильм Дэвида Линча в некотором смысле противоположен первому. «Головоластик» (1976) дает реалистичную силу истории экстравагантной и фантастической. «Человек-слон» наоборот придает фантастическую широту реалистичной интриге, основанной на биографии реального человека. Героя «Головоластика» к концу картины становится все более и более невозможно, просто невыносимо видеть. Персонаж «Человека-слона» по ходу повествования все более прогрессирует в сторону гуманности, и это особенно видно по зрителю, который сам становится все более человечным. В этой эволюции заключено самое существенное послание фильма. Очевидно, что «Головоластик» был предназначен для ограниченного круга зрителей, а «Человек-слон»-для более широкой публики. Свой интерес к странному, загадочному, чудовищному, которое существует в обычной жизни и вызывает большей частью неприятие и раздражение окружающих, тридцатичетырехлетний Дэвид Линч наиболее тонко и деликатно, без эпатажа, а потому с триумфом выразил в этой картине. Он максимально аутентично, приближенно к среде викторианской Англии, но стилизованно, как бы в духе первых немых картин рассказывает историю Джона Меррика, человека-слона, прозванного так за свою деформированную голову, которую скрывает в специальном балахоне из мешковины с прорезями для глаз. Но режиссер стремится пробудить человеческое сочувствие к герою, лишенному любви и тепла. Изгой из касты неприкасаемых превращен в забавный экспонат кунсткамеры, посмешище в балаганах, объект травли и презрения со стороны аристократической знати и охочей до скандала прочей публики. Только обратившись к известному профессору Тревесу с просьбой о помощи, Джон Меррик впервые встречает понимание и заинтересованное участие в своей судьбе. Стиль высокой мелодрамы, призванной вызывать благородные и светлые чувства, по всей видимости, привлекал американских зрителей и в пьесе, которая шла на Бродвее. Фильм Линча тоже добился хороших результатов в прокате, что было редкостью для подобного сложного произведения. Режиссер не ограничился сентиментальным повествованием, выстроив целый ряд литературных и кинематографических отсылок (от Виктора Гюго до Гастона Леру, от призрака оперы в исполнении Лона Чейни до настоящих уродов в ленте «Уроды» Тода Броунинга), поставив картину в ряд изысканий создателей готических историй о мире ужасного. Дэвиду Линчу не случайно понадобился опытный английский оператор Фредди Франсис, который сам поставил несколько картин о загробных и сверхъестественных силах. Традиции европейской классической манеры изображения запредельного и ирреального искусно переплетаются с принципами слезливого показа различных монстров в американском кино, где чудовище должно быть внешне неприятным, даже противным, но в конечном счете провоцировать жалость («Франкенштейн», 1931; «Кинг-Конг», 1933). Линч склонен предпочесть подлинное уродство вместо придуманного, снять словно черно-белую хронику взамен фантастических ужасов, чтобы отвращение было смешано с чувством стыда. Джон Меррик, человек-слон, показываемый на ярмарках и аттракционах-будто зверь в клетке, выставленный на потеху зевак, которые начинают испытывать гадкое тайное ощущение превосходства над ним. Лента Линча, не исключающая ответного отклика растроганных зрителей, сделана, тем не менее, строго и дистанционно по отношению к странной истории, которая кажется лишь частным примером куда более ужасной действительности, скрытой под покрывалом благочинного, изысканного, почти ритуального существования викторианской Англии. Похожий фильм в 1974 году поставил Вернер Херцог под названием «Загадка Каспара Хаузера». В том же 1980 году вышел американский телефильм «Человек-слон», поставленный Джеком Хофсиссом. Гримом занимался Стюарт Крейг, работавший над картинами «Супермен» (1978), «Сатурн-3» (1980), «История мира» (1981), «Ганди» (1982), «Грейсток» (1984), «Опасные связи» (1988), «Английский пациент» (1996), «Ноттинг-Хилл» (1999), «Гарри Поттер и философский камень» (2001). Картина номинировалась на «Оскар» за лучшее художественное оформление, костюмы, режиссуру, актера (Джон Херт), адаптированный сценарий, музыку, монтаж Анны Коатс («Лоуренс Аравийский», 1962; «Беккет», 1964; «На линии огня», 1993; «Вне поля зрения», 1998) и как лучший фильм года. На кинофестивале в Аворьязе картина получила Гран-при. На «Золотой глобус» картина номинировалась за лучшую режиссуру, сценарий, актера (Херт) и как лучший фильм года. Англичане вручили картине свой приз «BAFTA» за лучшее художественное оформление, актера (Херт) и как лучшему фильму года, а номинировали за лучшую режиссуру, сценарий, монтаж и операторскую работу. Картина также номинировалась на две музыкальные премии «Грэмми». Французы вручили картине свой приз «Сезар» как лучшему иностранному фильму года. Настоящее имя Меррика не Джон, а Джозеф Кэри. Он родился в Лейсестере в 1862 году, а умер в лондонском госпитале в 1890 году от очень редкой болезни. Грим актеру Джону Херту каждый раз наносился в течение 12 часов. При бюджете в 5 миллионов долларов картина в прокате США собрала 26 миллионов.